Тени Шенивашады (СИ) - Кангин Алексей Игоревич

— Сюда! — крикнул Эрклион, показывая на открытый дверной проём. Салерди всё понял, и они помчались к входу в башню — четыре шага, которые сейчас решали их жизнь. Салерди прыгнул в проём первым, Эрклион — сразу следом за ним. Но он успел почуять, как какая-то из «кошек» впилась ему в ногу. Упав внутри башни прямо на Салерди, Эрклион тут же вскочил и поспешно закрыл дверь. Теперь они были в безопасности. И кромешной тьме.

— Темновато, — произнёс Салерди и зашуршал чем-то. — Закрой глаза, мудрейший, сейчас я дам свет.

И правда — Салерди зажёг какую-то небольшую, но достаточно ярку лампочку. Наверняка работа тзай-тарров. Эрклион спросил об этом.

— Нет, не тзай-тарров, — ответил Салерди. — В общепринятом понимании этого слова. Лампочка от ренегатов. Но суть та же самая. И не сочти мой вопрос бестактным, о, мудрейший, но как бы мы ходили по темноте подземелий, если бы у меня не было лампочки?

— Да вот так, — ответил Эрклион и зажёг над своей ладонью небольшой огонёк. Конечно, Эрклион не сказал Салерди, что на поддержание этого огонька потребовалось бы использовать не внешнюю Тзай, а собственные силы. Что могло бы плохо кончиться, встреться они с ещё большими проблемами. Поэтому Эрклион быстро погасил огонёк.

— Вообще-то я думал соорудить какие-нибудь факелы из подручных материалов, — добавил Эрклион. — Но всё здесь пошло несколько не так. На нас напали раньше, чем нам встретились какие-то подходящие вещи.

— Действительно. И я искренне надеюсь, что здесь таких тварей не водится.

Эрклион посмотрел на свою лодыжку. Текла кровь. Рана была достаточно глубокая — от острых длинных зубов «кошки Владельцев», но не опасная. А вот Салерди, похоже, досталось сильнее. Его походная одежда была исцарапана, местами на руках и ногах проступали пятна крови. Положив лампочку перед собой, Салерди принялся извлекать из своего рюкзака мази и бинты.

— Тебя сильно зацепили, как я погляжу, — сказал Эрклион.

— Сначала обработаем твою рану, о, мудрейший, — заявил Салерди тоном, не требующим возражений. Эрклион и не стал этому противиться. Во-первых, рана была всего одна, и обработать её можно было быстро. Во-вторых, позволяя Салерди заняться его раной, Эннори оказывал честь терин-ару.

— Я не знаю, что здесь за твари, но они вряд ли ядовиты, — предположил Салерди, аккуратно смазываю рану Эрклиона. — Если бы были ядовиты, мы бы далеко не ушли. Но вот эта мазь поможет бороться с нагноениями и ускорит заживление раны. Это, конечно, не чудодейственное снадобье, но оно заметно помогает.

— Хорошо, лекарь, действуй, — одобрил Эрклион. — Но не затягивай дело. Ты сам весь в крови.

— Неприятно, но ничего серьёзного, только руки и ноги покусали.

— Ты можешь потерять много крови и ослабнешь из-за этого. А ведь никто не может сказать, какие испытания мы ещё встретим впереди.

— У меня всё равно нет ничего, что мигом остановило бы кровь, — признался Салерди. — Так что она остановится тогда, когда остановится. Наше тело умеет лечить себя и само. Главное — не мешать ему в этом.

— Я мог бы тебе детально объяснить, почему ты не прав, но сейчас не та обстановка. Поэтому поспеши закончить со мной и принимайся за себя.

Салерди кивнул, деловито и умело перевязал ногу Эрклиона и принялся закатывать свою штанину. Как и предполагал Эрклион, дело было хуже, чем Салерди говорил. Эрклион насчитал как минимум восемь укусов, и это ведь только на одной ноге. Салерди сейчас было очень больно — в этом Эрклион не сомневался. Но терин-ар не подавал виду.

— Салерди, ты сможешь идти?

— Да, о, мудрейший, смогу. Мне стыдно за то, что я вызываю у тебя такие сомнения, но я не подведу.

Эрклион, не сказав ни слова, отвернулся от Салерди и уставился в темноту. Ему вдруг очень сильно захотелось ударить кулаком по стене. Его переполнила злоба от собственного бессилия. Он едва сдержался, чтобы не показать Салерди свою слабость. Там, за пределами тумана, он и в одиночку бы раскидал всех «кошек», и в миг бы остановил кровь Салерди, и снял бы боль, и значительно ускорил бы заживление. Но здесь всё было по-другому, здесь бы не его мир. Привыкшему чувствовать себя хозяином в любой ситуации Эрклиону было тяжело это принять. Ещё тяжелее было переносить вдруг нахлынувшие эмоции. Эмоции, отсутствием которых он так гордился, те самые эмоции, которые он в ту давнюю ночь оставил на балконе Золотого Дворца, глядя на фонтан… Но на самом деле эмоции никуда не ушли. Они затаились до поры до времени, оттеснённые на задний план теми сверхзадачами, которые стояли перед Эннори. Но здесь, в своём родном городе, будучи один на один с опасностью, он вновь стал чувствовать их. Здесь и сейчас он не Эннори. Лишь Эрклион.

— Я закончил, — произнёс Салерди. — Мудрейший, я должен выпить средство для снятия боли. Оно, к сожалению, сделает меня несколько заторможенным и рассеянным. Я бы хотел, чтобы ты взял мой ружьё. Я покажу, как его заряжать.

— Что ж, пей своё зелье, — не оборачиваясь, позволил Эрклион. Хотя слова Салерди ему и не понравились, но он ждал чего-то подобного.

— Я сожалею, что мне пришлось так явно показать свою слабость перед твоим лицом, — принялся оправдываться Салерди. — Но если я не выпью это средство, то не смогу далеко уйти.

— Сначала дай мне ружьё и покажи, как с ним обращаться, а потом пей, — сказал Эрклион, оборачиваясь.

— Конечно, — ответил Салерди, протягивая оружие. — Всё довольно просто…

Пару минут у Салерди ушло на то, чтобы показать Эрклиону, как заряжать ружьё, где найти патроны в рюкзаке Салерди и чем они отличаются. А уж как стрелять — это Эрклиону было известно.

— Лампочка крепится на ствол, вот сюда, — пояснил Салерди, прилаживаю лампочку к ружью. — Теперь можно идти. Рюкзак я понесу сам. В случае чего я всё равно никуда не убегу, а тебе надо сохранять подвижность мудрейший.

— Согласен. Пей, и пойдём уже. У нас мало времени.

Салерди отпил несколько глотков из какой-то фляги и поинтересовался:

— Почему же?

— Потому что у нас ни еды, ни воды.

— Ну немного воды у меня есть. И еды найдётся.

— На три дня нам вряд ли этого хватит. Поднимайся. Идём, — и, не дожидаясь Салерди, Эрклион шагнул вперёд.

— Удивительно, — произнёс Тагур ещё даже не успев открыть глаза.

— Что удивительно? — недоумевала Эрия.

— Что ты меня будишь сегодня. Обычно наоборот бывает.

— Ну всё в жизни бывает, — радостно ответила девушка. — Я всё ждала, когда же ты проснёшься, а потом просто зашла сюда.

— Я забыл закрыть дверь?

— Да, она была открыта, — подтвердила Эрия.

— Ясно. Что-то я вчера оказался выбит из своей колеи.

— Я понимаю. Так много всего произошло. И этот дисколёт… Кто знает, что он нам предвещает?

— Где дисколёт — там и Владельцы.

— Мне ты можешь об этом не рассказывать. Уж я-то знаю, что от Владельцев осталось очень много вещей, а вот сами они сгинули. Так что дисколёт ещё ни о чём не говорит.

— Ну, возможно.

— Как твоя рука?

— Болит. Терпимо.

— Ясно. А сейчас я попрошу тебя выйти, мне надо собраться. Скоро буду готов, далеко не уходи.

— Хорошо, — Эрия развернулась и покинула комнату. Тагур, с очень тяжёлой головой, поднялся и сел на кровати. После безумного вчерашнего дня он чувствовал себя совершенно разбитым. Разумеется, он знал, что это пройдёт. Но пройдёт не сразу. Тем не менее, Тагур не стал затягивать дело, волевым усилием вытащил себя с кровати и оделся.

Когда Тагур вышел из своей комнаты, то обнаружил, что Эрия уже успела куда-то подеваться. Тагур принялся расспрашивать служащих посольства, куда же она подевалась, и ему довольно быстро указали, что искать её надо в кабинете посла. Тагур, конечно же, помнил, где находится кабинет, а если бы и не помнил, то непременно нашёл бы его по густому аромату давешнего чая. Похоже, это был любимый напиток господина Ван ри-Ошинна, и он обожал всех им угощать. Посла и Эрию Тагур обнаружил мило болтающими о каких-то мирских делах, словно и не было вчера этого противостояния с тзай-таррами и загадочного дисколёта. Эрия искренне смеялась в ответ на шутки посла и сама что-то рассказывала. Тагур с удивлением обнаружил, что Эрия довольно неплохо знает церемониальный энноранский язык и даже читает на нём какие-то стихи. Посол был в восторге. А вот сам Тагур энноранского языка не знал, поэтому даже не понимал, о чём у них там речь.